Фото из архива ИРОО «Союз содействия коренным малочисленным народам Иркутской области»

Истоки. Откуда пошёл народ Эвенки

Эвенки — это коренной народ Севера, Сибири и Дальнего Востока, принадлежащий к тунгусо-маньчжурской этнической группе. Современные исследования этногенеза эвенков предоставляют интересную картину их происхождения. Опираясь на сложный анализ генетических данных, ученые предположили, что их исторический родоначальный дом — место зарождения праязыка и физического типа — мог охватывать огромные просторы Северной Азии и смежных регионов Центральной Азии. На роль древнейшего первичного очага расогенеза современных тунгусо-маньчжуров претендуют как минимум четыре обширных региона – Прибайкалье-Забайкалье, Приморье, и обширная территория центральной части Среднесибирского плато (бассейны среднего течения р. Лены, верховий Нижней и Подкаменной Тунгусок).

Считается, что генетические корни физического типа и языка тунгусов могли быть установлены ещё в период неолита. Эти корни могли смешиваться с населением, обладавшими “палеосибирским” (катангским) антропологическим типом и принадлежащими к смешанной “урало-алтайской” языковой группе, которая населяла те же территории.

На протяжении времени, следуя за миграцией популяции лося, неолитические предки эвенков и схожих тунгусских народов завоевывали обширные просторы Северной Азии и разрабатывали устойчивые культурные традиции. Эти традиции стали фундаментом для будущего этнографического комплекса и являются важной частью их культурного наследия. К таковым можно отнести широкие охотничьи лыжи, тунгусский тип колыбели, наспинную понягу для переноски грузов, переносные горшки-дымокуры, разборное коническое жилище (чум) и многие другие элементы.

Сюжет эвенкийских легенд, записанных преимущественно представителями восточных эвенков, обычно вращается вокруг одинокого героя, который отправляется в поисках мест, богатых дичью, или с целью найти свою судьбу, двигаясь с места своего рождения в направлении восхода солнца. В ходе своего путешествия он сталкивается с богатырями из враждебного нижнего мира, которые приходят с запада и юго-запада. После успешных схваток с врагами герой встречает свою невесту, устанавливая новые родственные связи.

Согласно сюжетам эвенкийских сказаний, можно предположить в общих чертах процесс этногенеза и миграций древних тунгусов. Исходя из описания горно-таежных местностей, в которых развиваются события сказаний, можно сделать вывод, что предки эвенков, в основном, двигались в восточном направлении.

Выбор будущей жены героя символизирует взаимодействие с разными этническими группами, с которыми тунгусы исторически поддерживали связи и вступали в брак. Направление путешествий героев эвенкийских эпических произведений в целом соответствует выводам ученых о перемещении предков эвенков из Прибайкалья и Забайкалья в Приамурье, Приморье и Северный Китай, где сформировались многие современные народы, включенные в тунгусо-маньчжурскую группу.

Китайские источники рассказывают о народе Увань из конфедерации Дунху, которые в III тысячелетии до нашей эры начали заселять северо-восточные области Китая и север Корейского полуострова. Эти люди обладали физическими чертами и языковыми особенностями, отличными от древних китайцев. Их история оказала существенное влияние на формирование культуры и этнического многообразия региона, где они обитали. Тунгусы занимались различными видами деятельности, от торговли и военных походов до разведения лошадей. Славная история тунгусов отражена в мифе о Чумоне, первопредке и основателе первого корейского государства, в котором упоминаются названия племенных групп и тотемные наименования тунгусских родов, сыгравших важную роль в становлении древнекорейской государственности.

Часть тунгусов осели в бассейне Амура. Взаимодействие их с местными жителями сделало этот регион уникальным, где слились разные культуры. Во второй половине I тысячелетия н. э. здесь сформировалась этнокультурная группа, называемая мохэ, из которого позднее вышли будущие чжурчжэни и маньчжуры. Мохэские племена отличались сплоченностью и воинственным духом, в их арсенале были мечи, кинжалы, копья, стрелы и пластинчатые доспехи, что свидетельствовало о высоком уровне технологического развития и военной организации. Лошади стали неотъемлемой частью их культуры и основным средством передвижения, что обеспечивало им мобильность и преимущество на поле боя. Известными мохэсцами были “племя черной реки” и “племя белых гор”, оба происходили из тунгусской культуры и считались одними из сильнейших военных сил своего времени. Именно мохэсцы основали первое тунгусо-маньчжурское государство, известное как Бохай.

Структура этнического уровня популяций по данным миграции генов
[Рычков, 1973, с. 13, рис. 4]
1 – эвенки; 2 – эвены; 3 – ханты; 4 – коми; 5 – ненцы; 6 – селькупы; 7 – чукчи; 8 – эскимосы; 9 – алеуты; 10 – коряки; 11 – ульчи; 12 – нивхи; 13 – нанайцы; 14 – негидальцы; 15 – буряты; 16 – тофалары; 17 – тоджинцы; 18 – тувинцы; 19 – кумандинцы;
20 – тубалары; 21 – теленгиты; 22 – алтай-кижи; 23 – лебединцы; 24 – шорцы
.

Также движущей силой для перемещений тунгусских племен послужило переселение народов в I тысячелетии, при котором гунны и другие этнические группы (тюркоязычные якуты) начали мигрировать на востоке Азии. Возможно, в это время произошло оканчательное разделение на южных и северных тунгусов, а также изменения в их материальной и духовной культуре. Исход северных тунгусов из их исторической родины в Приамурье-Забайкалье продолжался в XIII веке. Это было в значительной мере обусловлено частыми набегами монгольских племен, а также укреплением власти Чингисхана и возникновением монгольского государства.

В современной России, тунгусские народы представлены двумя основными группами: северными (сибирскими) и южными (приамурскими). Северные тунгусы включают в себя эвенков, эвенов и негидальцев. В то время как южные тунгусы включают орочей, удэгейцев, ороков, ульчей и нанайцев. Несмотря на изменения и миграции, представители северной группы тунгусских этносов, включая эвенков, сумели сохранить свои древние черты.

Таким образом, история миграций, взаимодействия и адаптации играла ключевую роль в формировании эвенкийского народа. Взаимодействие с соседними этносами, влияние различных культур и внутренние изменения способствовали развитию богатой и уникальной идентичности. Современные эвенки продолжают олицетворять результат этой древней эволюции, которая сохранилась в их чертах, языке и образе жизни.

Название

Исследование того, как эвенки видели себя, и какие имена они придавали своей идентичности, открывает перед нами глубокий пласт культурных и исторических аспектов.

Татары и якуты обозначали эвенков самодийским словом “тунгус”. Это название и встретили русские, когда в XVI веке пришли в Сибирь. До 1930-х годов, оно было основным в официальных документах и литературе. В письменных источниках название впервые упоминается в 1581—1583 годах в описании Сибирского царства. Сегодня термин “тунгус” является общим для всех тунгусоязычных народов, служа нитью, связывающей их исторические корни.

Монголы и забайкальские буряты же называли эвенков хамныган; западные буряты — калджакшин; ханты — келлемкуеллем; нарымские селькупы — джумал куп; койбалы — кальчакши; асаны — калчакшин; инбатские кеты — фунбауфеамбе; родственные тунгусам маньчжуры — орочон; нижнеамурские тунгусоязычные народы — килен.

В Забайкалье эвенков называли — солоны и онгкоры; в Центральной Азии — онгкор-солоны. Солоны — название древнего населения Бухты в Монголии, которое всегда жило чересполосно с монголами. Онгкоры — название эвенков, живущих рядом с монголами (возможно от названия района Онгу).

Помимо внешних наименований, эвенки также имеют свои собственные самоназвания, которых известно четыре основных: “эвэнки”, “эвэн”, “орочён” и “илэ”.

На ранних этапах своего развития эвенки идентифицировали себя как “илэ” или “илкан”, что можно перевести как “человек”. Термин “илэ” использовался для самоназвания эвенков, говоривших на подкаменнотунгусском, непском, ербогачёнском и токминско-верхоленском диалектах. Исследователи видят связь слова “илэ” с тюркскими языками, где оно используется в значении “народ” (например, уйгурами, чагатайцами, телеутами), “племя” или “семья” (например, алтайцами, лебединцами, телеутами), “чужие люди” или “страна” (например, крымскими татарами), а также с понятиями “родовичи”, “род”, “племя”, “племенной союз”, “государство” (например, узбеками) на узбекском и в древнетюркских памятниках. 

Этноним “орочён” использовался тунгусскими народами (до 1931 года прежнее самоназвание забайкальско-амурской группы оленных эвенков), преимущественно говорящими на витимо-нерчинском, верхне-алданско-зейском и учурско-зейском диалектах. Исследователь Г. М. Василевич предложил следующее толкование этого термина: “орочен” означает “оленевод”. В баргузинском диалекте этот термин может также встречаться как “ориче̄н”.

Самоназвание “эвэнки” ученые отмечают в следующих эвенкийских диалектах: в подкаменнотунгусском, илимпийском, северобайкальском, баргузинском, витимо-нерчинском, учурско-зейском, в урмийском говоре буреинско-урмийско-амгуньского диалекта, а также в сахалинском диалекте. Самоназвание было оставлено в письменных источниках. В XVIII веке название “wonki” было зафиксировано шведским офицером Ф. И. Таббертом фон Страленбергом. От Енисейских тунгусов “эвен” дошло и до XIX века. Распространена версия, что название “эвенки” связано с фольклорным эпитетом “поперечноглазый”, который символически описывает понятие “человек вообще”. Существуют и другие точки зрения. Одна из них гласит о близости этого названия к эвенскому слову эвън (эвун), что переводится как “местный”, “здешний”. Другая связывает название с глаголом эвдэj, что значит “спускаться с гор”.

Кроме того, эвенки имели и другие самоназвания: в Среднем Приамурье — бирарыманегры и килены; Название «бирар» («поречане») известно с XVII в., когда оно относилось к группе тунгусов, расселенных от верховий Олекмы на восток. Названия «манегры» и «килены» образованы от названий эвенкийских зее-амурских и охотских родов.

Где живут эвенки и какова их численность

Эвенки — коренной малочисленный народ Севера, Сибири и Дальнего Востока. Согласно Всероссийской переписи населения 2010 года численность эвенков в Российской Федерации – 35 525 человек. Число эвенков, проживающих в Иркутской области – всего 1 431 человек. По отдельным данным в северо-восточных районах Монголии и Китая проживает около 40 тысяч эвенков.

Несмотря на скромную численность, эвенки освоили огромные пространстве от побережья Охотского моря на востоке до Енисея на западе, от Северного Ледовитого океана на севере до Прибайкалья и реки Амур на юге. В административном плане, малочисленный народ эвенков проживает в различных регионах России. Они находятся в Иркутской, Амурской и Сахалинской областях, а также в республиках Якутия и Бурятия. Эвенки также проживают в Красноярском, Забайкальском и Хабаровском краях, а также в Томской и Тюменской областях. В Тюменской области, они населяют Эвенкийский район, в Томской области — районы Каргасокский и Верхне-Кетский. В Красноярском крае, эвенки живут в Туруханском районе и Сымском сельсовете Енисейского района, населяют районы Байкитский, Илимпийский и Тунгусо-Чунский, Дудинский. В Читинской области в районах Каларском, Тунгиро-Олёкминском и Тунгокоченском. В Амурской области, эвенки проживают в Зейском, Селемджинском и Тындинском районах. В Республике Бурятия, их основные населенные пункты находятся в районах Баргузинский, Баунтовский, Курумканский, Муйский и Северо-Байкальский. В Якутии эвенки населяют районы Олёкминск, Оленёкский, Нерюнгринский, Усть-Майский, Жиганский и Алданский. В Приморском крае они проживают в Лазовском и Красноармейском районах. Наконец, в Хабаровском крае их основные места — Аяно-Майский, Верхнебуреинский, Николаевский и Тугуро-Чумиканский районы, в Сахалинской области Александровск-Сахалинский и Рыбновский районы.

В Иркутской области, их основные места проживания — Катангский, Качугский, Бодайбинский и Казачинско-Ленский районы, преимущественно в сельской местности.

Столь широкое расселение эвенков относительно небольшой численности, по мнению экспертов, представляет собой уникальное явление в истории человечества.

На всем своем  этническом ареале представители эвенкийского народа не составляет численного большинства и проживают в близком соседстве со многими другими народами: на Севере — с якутами, долганами, юкагирами, кетами, селькупами, в южной Сибири — алтайцами, хакасами, тувинцами, бурятами и монголами, в Приамурье — ульчами, нанайцами, нивхами. 

Характерная особенность расселения эвенков — дисперсность. В нашей стране насчитывается около сотни населенных пунктов, где живут эвенки, однако в большинстве поселений их численность колеблется от нескольких десятков до 150-200 человек. Населенных пунктов, где эвенки живут относительно крупными компактными группами, немного.

В 1930—2006 годах существовал Эвенкийский автономный округ, в 1931-1938 – Витимо-Олёкминский национальный округ, созданные в районах компактного проживания эвенков.

Эвенкийский язык

Происхождение языка. Эвенский язык, принадлежащий тунгусо-маньчжурской группе алтайских языков, несет на себе следы богатого эволюционного пути. В типологическом аспекте тунгусские языки занимают место в «алтайской семье языков», наряду с монгольскими, тюркскими и корейским языками. Вместе с негидальским и эвенским, эвенкийский язык образует тунгусскую ветвь в рамках сибирской группы тунгусо-маньчжурской семьи алтайских языков. С учетом метода глоттохронологии, разработанного Моррисом Сводшем, считается, что разделение алтайского праязыка на отдельные языки, включая тунгусо-маньчжурскую группу, произошло приблизительно в V тыс. до н. э. В этот период образовались разные этнические группы, включая предков будущих эвенков.

Связи между эвенкийским и корейским языками подчеркивают их родство. В мифе о Чумоне — первопредке первого корейского государства упоминаются имена Оин и Ови, которые, как исследования показывают, представляли тунгусо-маньчжурские этнические группы. Подтверждает это «Статистическое описание Китайского государства» русского востоковеда и путешественника XVIII века Никиты Яковлевича Бичурина: «В исходе IV века (в 390 годах) по Р. X. вновь усилившийся дом Гао покорил и Корею и Маньчжурию, но в 668 году китайцы разрушили основанное им государство, и при сем случае завоевали 176 городов, которые все находились в нынешней Корее. Из сего открывается, что просвещение показалось в Корее прежде прочих тунгусских стран и, в чем нет ни малого сомнения, принесено туда из Китая в двукратный приход китайцев, в исходе XII и в начале II столетий до Р. X… Известно только, что в I и II веке по Р. X. жители владения Гаоли, заключавшего в себе южные пределы Нингуты и северо-восточную часть нынешней Кореи, говорили тунгусским языком, знали благоприличие, наблюдали опрятность, любили забавы, в публичные собрания ходили, наряжаясь в шелковые одежды, шитые серебром и золотом».

Этимологические параллели между словами такие как “букчан” (эвенск.) — “остров” и “пук” (корейск.) — “кучка земли”, а также сходные глаголы, например “апка” (эвенск.) — “душить” и “апка-хада” (корейск.) — “давить”, указывают на древние генетические связи между этими народами.

Особенности эвенкийского языка. Эвенкийский язык обладает множеством особенностей, которые делают его уникальным и интересным для исследования. Это агглютинативный язык с обширным набором падежей, что позволяет точно выражать отношения между словами. Богатая система суффиксов и приставок используется для образования различных форм слов. Это великолепный инструмент для передачи тонкостей мысли и культурных особенностей народа.

Географическая изоляция эвенков привела к разнообразию диалектов и наречий внутри языка. Выделяется три группы диалектов эвенкийского языка: северная, южная и восточная. Каждый диалект подразделяется на говоры. К диалектам и говорам эвенкийского языка относятся: аянский, верхне-алданско-зейский, витимо-нерчинский, верхне-амурский, токминско-верхоленский, ербогаченский, илимпийский, непский, витимо-олёкминский, подкаменно-тунгусский, баякитский, вановарский, куюлкбинский, полигусовский, суриндинский, таймурский, учамский, чемдальский, сымский, северо-байкальский, сахалинский, тюкминский.

Алфавит. Эвенки буквенную письменность не имели. Вместо письменных символов они использовали изображения (пиктограммы), которые имели определенное символическое значение. Например, изображение ножа острием вниз обозначало богатое добычей место.

Усилия по документированию и записи эвенкийского языка начались с царских времен. В 1928 году тунгусовед Глафира Макарьевна Василевич разработала эвенкийский алфавит, используя латинские буквы с диакритическими знаками. Этот алфавит впоследствии был дополнен кириллическими буквами. 

В 1931 году официально утверждены правила написания на эвенкийском языке, и уже в 1932 году началось печатное издание эвенкийских книг на новом алфавите. Литературным стандартом стал непский говор, который стал наиболее изученным и использованным.

В 1937 году введен альтернативный алфавит на кириллице, который до сих пор используется. Это событие содействовало появлению эвенкийских писателей и публикации их произведений.

Важно отметить, что тексты на эвенкийском языке, содержащие диалектные особенности, часто редактировались с целью придания им литературного стандарта для расширения аудитории и более широкого понимания.

Сохранение языка. Эвенкийский язык важен для сохранения культурного наследия эвенков. Однако вопреки усилиям сохранить родной язык, он постепенно утрачивается. Согласно результатам переписи 2010 года в России проживают 37843 эвенков, из них владеют эвенкийским языком 4802 человек, что меньше 13 %. Число владеющих родным языком колеблется в зависимости от региона. Широко распространено двуязычие эвенков (русский и эвенкийский), в отдельных случаях — трёхъязычие (русский, эвенкийский и дополнительно бурятский или якутский). Многие эвенки, проживающие в Якутии, восприняв якутский язык, почти полностью утратили эвенкийский. Язык эвенков, проживающих в Бурятии, испытывает значительное влияние бурятского языка. Небольшое число якутов, бурятов и русских, проживающих вместе с эвенками, знают эвенкийский язык или понимают его.

Язык продолжает использоваться в быту лишь в некоторых районах компактного проживания эвенков представителями старшего и среднего поколений.

В целом, эвенский язык — это не только средство общения, но и живой артефакт, хранящий многовековую историю и культуру этноса. Его уникальные особенности отражают эволюцию эвенкийского народа, его взаимодействие с окружающими этносами и трансформацию в ходе времени.

Традиционный образ жизни эвенков

Родоплеменная структура традиционного эвенкийского общества

Социальная структура эвенков отражала их адаптацию к экстремальным климатическим условиям при низкой плотности населения. Особую значимость для выживания имели родственные узы между семьями и территориальными группами, а также структуры управления и производства. Элементарная социальная единица эвенков, такая как род, обычно численностью составляла от 35 до 50 человек, и это количество во многом зависило от природных и климатических условий местности, определившими способность обеспечивать определенное количество людей в данной местности.

Родоплеменная структура эвенков усиливалась духовными связями, сохраняющими коллективизм. Род оказывал защиту каждому из его членов, а племя в свою очередь защищало каждый род, входящий в его состав. Исторически кровная месть была распространенной практикой, где в случае оскорбления, увечья или убийства члена рода, виновный мог ожидать мести от всего рода. Однако со временем эта традиция изменилась, и кровную месть стали заменять соглашения о компенсации. Примером такой эволюции может служить случай, когда кровная месть была заменена деньгами, как это произошло в Якутском остроге 4 декабря 1641 года и было задокументировано В. В. Карловым.

Помимо родоплеменных связей, взаимопомощь и уважение к старшим также остаются неотъемлемой частью культуры эвенков и продолжают существовать и в современном обществе.

Для эвенков, понятие “род” или “тэгэ” несет в себе глубокий смысл общего происхождения и символизирует их единство и общее начало. В языке эвенков выражение “родной очаг” отражает тесную связь между этими концепциями. Особое отношение к огню, горевшему в чуме, было характерной чертой эвенкийской культуры. Важно подчеркнуть, что, защищая свою жизнь, эвенки никогда не позволяли полностью угаснуть огню в своей чуме. Это подчеркивает важность родовой организации, где каждый член чувствовал себя неотъемлемой частью общности.

В условиях суровой северной природы, где выживание одного человека было чрезвычайно сложной и иногда почти невозможной задачей, принцип взаимопомощи пронизывал все сферы жизни и традиций тунгусов. Этот принцип вытекал из жизненной необходимости. Например, существовал обычай, называемый “нимат”. Слово происходит от эвенкийского “нимадув” (что означает “я даю”). Этот обычай включал в себя деление труда и ресурсов. Охотник, успешно собравший добычу, делился ею с другими членами общины. Голова дикого оленя или лося предназначалась вождю племени (рода), язык – шаману. Во время пира также соблюдалась своеобразная иерархия: мозговые кости и наиболее лакомые куски мяса доставались мужчинам. Они – добытчики, им нужны силы. Женщины и дети доедали то, что оставалось».

Шкуры убитых животных получали члены других родов, и, возможно, даже из материнского рода охотника, если его родственники проживали поблизости. Этот обычай укреплял взаимное уважение и признательность, а успешным охотникам оказывалась почесть.

Коллективный дух и взаимопомощь также проявлялись в поддержке нуждающихся соплеменников, особенно вдов, инвалидов и сирот. Эту практику отмечали исследователи Э. К. Пекарский и В. П. Цветков в начале XX века. Они отмечали, что если у сирот не было близких родственников со стороны отца, то забота о них ложилась на плечи сородичей со стороны матери. Этот неофициальный закон соблюдался строго и считался неотъемлемой частью северной культуры. Даже сегодня у народов Севера остается обычай оказывать всяческую помощь детям, потерявшим родителей. Взрослые всегда стараются обеспечивать особое внимание и заботу сиротам.

Старейшины обладали высшим авторитетом в эвенкийских родах. Принцип “геронтократии”, или управления старцами, проявлялся в различных сферах северной жизни. Во всех обычаях повсеместно проявлялось уважение к пожилым людям, особенно в контексте распределения добычи мяса и рыбы. Уважение к старшим было укоренено с детства, и обращение к ним всегда соответствовало их возрасту и степени родства. Даже сегодня можно услышать такие формы обращения, как “Мики эненни — мать Никифора” или “Тумэ аманни — отец Тимофея”. Эти обращения выражают глубокое уважение коренных жителей Севера к людям, обладающим богатым опытом. Пожилой возраст старейшего вождя был характерен для эвенкийских родов, и его роль как опытного и мудрого человека заключалась, прежде всего, в регулировании внутренних отношений между членами рода.

Эвенки придерживались неписанного кодекса традиций и норм, который регламентировал социальные, семейные и межродовые отношения.

  1. Малу — это закон гостеприимства, который отводит самое комфортное место в чуме (традиционном жилище эвенков) исключительно для гостей. В этой культуре каждый, кто переступает порог чума, считается гостем, и этот обычай подчеркивает важность гостеприимства и уважения к пришельцам.
  2. Левират — это обычай, согласно которому младший брат становится супругом вдовы своего старшего брата после его смерти. Этот обычай обеспечивает поддержку вдовам и их детям.
  3. Тори — это брачная сделка, которая оформляется через выплату определенной суммы оленей, денег или других ценностей за невесту. Также она может включать обмен девушками или предоставление услуг взамен за право на брак. Тори является важным обрядом, который утверждает союз двух семей и обеспечивает экономическую стабильность.

Согласно исследователям, специализирующимся на изучении северных народов, наивысшей точкой развития рода становится момент, когда люди овладевают искусством разведения, приручения оленей. В контексте хозяйственных дел, каждый эвенкийский род представлял собой коммуну, где ценилась коллективная собственность, равные права на владение, совместный труд и справедливое распределение материальных ресурсов. В ясачных документах XVII века упоминаются эвенкийские роды и улусы: Борондоев, Загачины, Заектаев, Камчагир, Каранут (Харанут), Икогир (Хайкогир), Кармагир, Кочемар, Кумкагир, Ладагир, Мунгули, Мурмугир, Налягир, Тыртеевский, Халхакчин, Челкогир, Цингидинов, Чючинигир, Шамагир, Ершевский, Зонокаев, Кобулюков, Керкин, Нагатаев, Куркунеев и Молзаевский, Зучеурский, Каркагирский, Херкеевский, Чербагуевский, Чюрмагирский, Шугукагирский.

К концу XIX века среди эвенков стала преобладать структура малой семьи. Наследование имущества осуществлялось по мужской линии, и обычно родители оставались жить с младшим сыном. Многоженство не было запрещено, и в богатых семьях могло существовать до пяти жен.

Традиционный хозяйственный уклад эвенков

Эвенки развивали различные стратегии хозяйственной деятельности, которые определялись их местоположением и культурными традициями. Некоторые группы, такие как орочоны и илэ, сосредотачивались на оленеводстве и охоте, совмещая эти виды промысла. В то время как другие, например, эвенки с верховьев Онона и Ингоды, предпочитали скотоводство и считали охоту своим главным занятием. Хамныганы (эвенки с рек Джиды, Иро, Армака) “возвели звериный промысел в культ”. 

Оленеводство. Оленеводством эвенки занимались с незапамятных времен, причем использовали оленя и для верховой езды. Тип оленеводства у них таежное, вьючно-верховое. Практиковался вольный выпас, доение важенок.

Эвенки вели преимущественно кочевой образ жизни — в поисках новых пастбищ они кочевали по тайге на новое пастбище для оленей, к месту зимнего промысла и обратно или к месту летней стоянки. Протяженность кочевок охотников-оленеводов достигала сотен километров в год. Отдельные семьи покрывали расстояния в тысячу километров.

Эвенки не придавали значения ничему стационарному, постоянному. Все имущество семьи умещалось на санях — нартах, или в сумках, прикрепленных в грузовому вьючному седлу. На каждого оленя приходился груз до 30 кг. Эвенки говорили: «Тайга кормит оленя, а олень — эвенка». Олень для эвенка был не только транспортом, но пищей (целебное и питательное молоко, масло), однако домашних оленей очень берегли и старались не забивать на мясо, а если и делали это, то только в случае крайней необходимости: когда в тайге не водился зверь или олень был больной, или когда надо было принести жертву духам.

Вся жизнь эвенков строилась вокруг оленей и даже от количества оленей зависела структура общества. Условия жизни эвенков зависели от количества оленей и корма для них, от охотничьей удачи, и наличия промыслового зверя и рыбы. Условия проживания в дикой природе воспитали особый характер эвенков: они физически закалены, наблюдательны.  Для спасения оленей от комаров делали дымокуры — загородки из вбитых по кругу в землю кольев, в центре которого находилось что-нибудь тлеющее. 

Охота и рыболовство. Охота играла ведущую роль у большинства территориальных групп эвенков. Эвенков называли «лесными людьми» или «детьми тайги». Весной эвенки подходили к рекам и до осени промышляли рыболовством, осенью уходили в глубь тайги, и в течение всей зимы занимались охотничьим промыслом.

У каждой семьи и у близкородственных соседних семей существовали свои, по традиции установленные места для охоты и рыбной ловли, которые сохранялись и передавались из поколения в поколение. Охота имела двойное значение:

а) давала пищу, материал для одежды и жилища;

б) приносила продукт, обладающий высокой стоимостью при обмене.

Вплоть до XIX века некоторые группы эвенков охотились при помощи лука и стрел. В до XIX веке кремневое ружье стало важнейшим охотничьим оружием. Из охотничьего инвентаря следует отметить такие предметы, как пальма – палка с широколезвенным ножом, поняга – деревянная доска на лямках для переноски тяжестей за плечами, нарта-волокуша. Охотились в специальной промысловой одежде, передвигались на лыжах (обычно без палок). Обязательно присутствовала собака.

Эвенки с XVII века причислялись к сегменту, известному как ясачное население. Суть их обязательства заключалась в том, что они были обязаны передавать часть своих добытых меховых изделий в казну государства. Остаток этой ценной добычи имели право обменивать на продукты питания, хозяйственные товары и специализированное снаряжение для промысла.

Рыболовство было в основном летним промыслом, хотя эвенки знали также и зимний подледный лов. Ловили при помощи “морд”, сетей, били острогой, сохранялся архаический способ охоты на рыбу с помощью лука и стрел. Лодки изготавливали из дерева, гребли обычно одним веслом с широкой лопастью.

Охота и рыболовство определяли рацион питания. Мясо и рыбу ели в свежем, вареном или жареном виде и заготавливали впрок (вялили, сушили), летом пили оленье молоко. От русских, эвенки научились готовить мучные изделия (лепешки и т. п.) заменявшие хлеб. Все необходимое для жизни в тайге делали сами. Из оленьих шкур изготавливали тонкую замшу “ровдугу”. Кузнечное дело было известно каждому эвенку, но существовали и кузнецы-профессионалы.

Изменения в хозяйственном укладе. Традиционное хозяйство эвенков после коллективизации и множества других реорганизаций в советский период к началу 1990-х гг. существовало в двух основных вариантах: промысловая охота и транспортное оленеводство, характерное для ряда областей Сибири и некоторых районов Якутии и крупно-стадное оленеводческо-промысловое хозяйство. Первый тип хозяйства развивался в рамках кооперативных и государственных промысловых предприятий (госпромхозы, коопзверпромхозы), второй — в рамках оленеводческих совхозов, ориентирующихся на производство товарной мясной продукции. Пушной промысел в них имел второстепенное значение.

Монополия госпромхозов в сфере охотпромысла привела к отторжению эвенков от этого вида хозяйственной деятельности. Основное место в нем заняло пришлое население. В результате бесконтрольной добычи сократилась численность пушного зверя. Пагубное влияние на хозяйственную жизнь эвенков оказало строительство Байкало-Амурской магистрали. Некоторые эвенки Бурятии вынуждены были даже откочевать в Читинскую область.

К настоящему времени сложившаяся в советский период хозяйственная структура повсеместно сильно видоизменилась. Все госпромхозы и коопзверпромхозы акционировались, на базе совхозов возникли многочисленные общинные («фермерские») хозяйства, национальные предприятия и прочие хозяйствующие субъекты. Лишенные государственной поддержки, брошенные в море рыночной стихии, они оказались в чрезвычайно сложном положении. Продукция этих хозяйств из-за высоких транспортных тарифов, отсутствия внутреннего рынка не находит сбыта, реализуется по бросовым ценам заезжим перекупщикам. Катастрофически падает поголовье оленей. В Эвенкийском округе оно сократилось на 78 %, в Хабаровском крае — на 63 %.

Традиционное жилище эвенков

Охотники-эвенки, ведущие подвижный образ жизни, жили в легких переносных жилищах — чумах (дю). В зависимости от сезона, природы на одном стойбище жили от 1-2 дней до недели. Два-три чума располагались на большом расстоянии друг от друга (примерно 10 м). Чум был разборным, во время перекочевок легко умещался на двух нартах. При перекочёвках каркас оставляли на месте, перевозя только покровы. Покровами служили берестяные тиски, нюки из ровдуги и лиственичная кора.

Чум устанавливался довольно просто и быстро — если его ставили две женщины на это требовалось 20 минут. Чумы были расписаны изображениями оленей, оленьих стад, сцен охоты. Почетное место в чуме для гостя или для хозяина было прямо перед входом.

Стационарный зимний тип жилища, характерный для полуоседлых эвенков-охотников и рыболовов, — голомо-пирамидальной или усеченно-пирамидальной формы. Летним постоянным жилищем охотникам и рыболовам служило корьевое четырехугольное жилище из жердей или бревен с двускатной крышей. Южные эвенки, скотоводы-кочевники жили в переносных юртах бурятского и монгольского типа.

Были распространены летние и зимние шалаши, покрытые корой. Как правило, в большинстве случаев, использовалась лиственничная кора. В качестве покрытия конического шалаша могла использоваться береста и сено. Зимние шалаши строились из досок в форме многогранной пирамиды, покрытой землей, войлоком, нюками, сшитыми из оленьих шкур или ровдуги.

Как правило, остов шалашей при перекочевках, перевозился эвенками с одного места на другое. Эвенкийский шалаш строился из 25 шестов. В готовом виде он имел в диаметре 2 м, в высоту 2-3 м. Остов переносного шалаша покрывался сверху специальными покрышками. В прошлом внутри шалашей устраивали очаг – костер в центре чума, над ним — горизонтальную жердь для котла. Отопительной системой были кострище. В конце XIX и начале XX веков устанавливали железную печь, для дымоходной трубы с левой стороны стойки переднего фасада оставляли отверстие. Использовались также и срубы с двухскатной крышей, покрытые корой. Местами были также известны полуземлянки, заимствованные у русских срубные жилища, якутская юрта-балаган, в Забайкалье — бурятская юрта, у оседлых бираров Приамурья — четырёхугольное бревенчатое жилище типа фанзы.

В настоящее время большинство эвенков живет в современных типовых срубных домах. Традиционные жилища используются только на промыслах.

В современных условиях чум заменили на балок — передвижной вагончик, домик на полозьях. В балке как в железнодорожном купе есть железная печурка, стол, убирающиеся полки (нары), под ними ящики для хранения имущества. Имеет двери, окошко, пол приподнят над уровнем земли. 

Источники:

  1. Белянская М. Х. Традиция и современность: культура выживания северных тунгусов в Северо-Восточной Азии (историко-этнографический очерк). — СПб.: «Бельведер», 2004. — 124 с.
  2. Варламов А. Н. Ранние стадии этногенеза и миграции тунгусов в эпических традициях эвенков // Научная статья. — Якутск : Вестник Северо-Восточного федерального университета им. М.К. Аммосова. Серия: Эпосоведение. —2020. — С. 30—41.
  3. Василевич Г. М. Исторический фольклор эвенков. Сказания и предания. — М. : АН СССР, Институт этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, 1966 . — 399 с.
  4. География Сибири в начале XXI века // Сборник научных статей в 6 томах. — Новосибирск : “Академические издательство Гео”.— 2014. — Т. 6.
  5. Гура А.В. Брак и свадьба в славянской народной культуре: Семантика и символика. М.: Индрик. 2012. – 936 с.
  6. Певнов А. М. О происхождении самоназваний эвенков // Научная статья. — Институт лингвистических исследований РАН : Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. — 2020. — С. 774—755.
  7. Рычков Ю. Г. Система древних изолятов человека в Северной Азии в свете проблем стабильной эволюции популяций. Поиски и решения на путях популяционной генетики / Ю. Г. Рычков // ВА. – 1973. – Вып. 44. – С. 3–22.
  8. Туголуков В. А. Тунгусы (эвенки и эвены) Средней и Западной Сибири. — М. : “Наука”. — 1985. — 286 с.
  9. Туров М. Г. Проблемы исторической прародины северных тунгусов и этногенеза эвенков // Научная статья. — Иркутск : Известия Иркутского государственного университета. Серия: Геоархеология. Этнология. Антропология. — 2013. — С. 244—258.
  10. Устное народное творчество коренных народов Прибайкалья. — Иркутск: ИОГБУК “Центр культуры коренных народов Прибайкалья”
  11. Этнокультурный атлас Приамурья (монография) // Авт. : Забияко А. П., Беляков А. О., Гаврилов С. С., Конталева Е. А., Родионова К. И. —Благовещенск: Изд-во Амурского гос. ун-та. — 2016. — 166 с.