Опубликовано 28 декабря 2016
Директор Центра культуры коренных народов Прибайкалья Александр Амагзаев – о насущных проблемах «иркутских» бурят.
Сегодня говорим, что бурятский язык нужен, но дома на нём никто не разговаривает. В Иркутске только студенты интересуются им, больше никто. Не могу найти точки соприкосновения, чтобы дети изучали его. Кто у нас будет знать литературный язык, если нет среды общения на нём?
Совместно с кафедрой бурятского языка Иркутского госуниверситета планируем составить программу обучения на диалектах предбайкальских бурят, но для этого нужны соответствующие образовательные стандарты.
Уроки бурятского языка в школах должны быть не менее трёх часов в неделю. В то же время министерству образования выгодно так поступать – они приходят в школу, собирают родителей и спрашивают:
– Вашим детям бурятский язык нужен?
Ответ от родителей:
– Да, нам бы хотелось, чтобы наши дети изучали родной язык.
Комиссия резюмирует:
– А тогда думайте, как быть с ЕГЭ. Мы только за счёт русского языка или математики будем вводить бурятский язык.
Но какой родитель скажет: «Нет, давайте бурятский язык». Министерство всё подводит к ЕГЭ, не сдадут экзамен, если бурятский язык будут изучать. Так что дебаты идут в нашей Иркутской области.
Почему в Бурятии закон о бурятском языке не принят? Председатель Хурала сказал же, что примут отдельно закон о бурятском языке, это на словах, получается.
Я очень радуюсь за якутов, они смогли поднять ценность родного языка, и с ними считаются. А с нами, бурятами – нет. Объединили два субъекта…
Сегодня общественные бурятские организации должны понять, что мы должны не только петь и плясать, нужно заниматься политикой. Выборы проходят, мы должны включаться в этот процесс. «Нет, мы общественная организация, мы вне политики», – так считает ВАРК.
Мы рождаемся и говорим на языке своего диалекта. Мы же не начинаем с хоринского диалекта. Сколько не учи – наречие остаётся родное. Соответственно, хоть этот язык бы знать, свой диалект. Китайский изучать готовы, а бурятский – нет. Огоньки бурятского языка сохранились в Осинском районе, благодаря Виктору Мантыкову, он создал экспериментальную школу, которая финансировалась. Но когда округ отделился, всё стало распространяться только на школы округа, вне округа – нет. В Ольхонском районе, Иркутске, Ангарске бурятский язык не преподавался. Некоторые приезжие большие люди, как Тишанин, Есиповский, считали, что буряты живут только в округе. Когда я говорил им о том, что на Ольхоне много школ было, 30 процентов бурят вне округа живёт, они: «Да не может быть!». В Ольхонском районе, Большом Голоустном было много бурятских школ. А губернаторы: «Нам говорят: только в округе живут буряты. Почему так врут?».
В последние три года чуть ли по 20 миллионов рублей выделено на развитие бурятского языка в округе. Когда хочется увидеть результаты этого финансирования – их не видно. Зато красиво отчитываются.
Начали издавать диалектные учебники. Всё передали родноведам из Бурятского госуниверситета. Они, долго не думая, всё сделали на хоринском диалекте. К тому же туда очень много вложили тему буддизма. В редакционную коллегию включили Хамбо-ламу, сказали: «Религия должна быть, и всё».
Считаю, буряты могут возродиться, собираясь вокруг своего рода. Вот сегодня не зря хонгодорский фестиваль проходит, а где другие рода? Хори-буряты собирались в Сагаалган. Но зимой что собираться-то? Лучше летом. Мы всё мечтаем эхиритские рода собрать.
Надо стараться, чтобы такие праздники не стали официозными, как “Алтаргана”. Ёрдынские игры 2017 года планируем проводить так, чтобы не было официоза, внутреннее содержание праздника должно отражать самобытную культуру народов Евразии. В ближайшее время буду в Улан-Удэ, чтобы провести переговоры по поводу “Алтарганы”, мы же планируем её проводить на Ёрдынской площадке.
Я предложу отменить все призовые места, сделать фестиваль демократическим. Красавицей Ёрдынских игр – все красавицы должны быть. Мне говорят: «Тогда можем хорошие коллективы не возить». Отвечаю: «Не возите, кто приедет, тот и приедет. Но зато будет народное гуляние».
Мы же после Алтарганы начинаем спорить, кто виноват? Буряты виноваты! В этом году мы приняли участие в очередном международном бурятском национальном фестивале «Алтаргана», которая прошла в Бурятии, в плане организации возникло много вопросов. Зачем загонять народ и заставлять людей делать так, как хотят чиновники, а не как желает народ? Самое обидное – в Бурятии, может быть, миллион-три заработали на билетах, но зачем нужны были билеты? В итоге получилось, что собралось где-то 5-10 тысяч народу, и в основном из Бурятии же они были. Из остальных регионов никто, кроме официальной делегации, не поехал.
Мы не дали людям возможность пообщаться, бегом-бегом пробежались по конкурсам, и всё… Между открытием и закрытием фестиваля в промежутке можно было организовать общение людей друг с другом. Зачем проводить бесконечные конкурсы до 22-23 часов? Чтобы успеть в финал? В Улан-Удэ юрты поставили возле ФСК только для чиновников, они пришли, поели и ушли.
Не было никакой большой идеи фестиваля, не было единения народа!
В 2014 году на Алтаргане в Монголии отзывались, что, мол, плохо было с жильём и питанием. Действительно, в сельском аймаке тяжело собрать такой фестиваль. Но зато все единогласно подчеркнули: был дух сплочения народа! Мы каждый вечер встречались все вместе вокруг стадиона. Был дух единения, мы знали, что все мы буряты, и мы общались между собой. И вот это перекрыло всё остальное. А в Улан-Удэ что? И в Иркутске так же получится? Нет. Мы сделаем всё, чтобы каждый вечер общения дал толчок к единению, чем различные конкурсы.